У Костра I-III

[OO1 77]

2 Винторез Такие пожелания могут отразится и вернуться.

 

2 Водка Можешь попробовать и отстоять свои права, если срок регистрации у тебя более ранний. А начнут брыкаться, так про плагиат напомни... И не важно где его подмылили, главне, что ты первый. У меня такое в скайпе было - начали компанию будто ник sportcraf уже известен, даже как фирма, а я просто на время регистра указал... Так они это одно слово для себя, на два разделили и отстали.

[Stalker_Zip 13]

*черт, мне бы твои фэйлы...*

Блестящая фраза. Актуализированная классика. Фподпесь)))

[Каин 7 601]

Скрытый текст --Смотреть--

ПРИЛИЧНАЯ СЕМЬЯ

В своем кругу

Я - «мальчик из приличной семьи». Приличной моя семья была все послевоенные десятилетия. Моя жизнь была устроена еще с того момента, когда меня катал в коляске ныне известный московско-грузинский архитектор. Моя мама - дочь регионального партийного босса, мой отец - сын руководящего работника Госплана, моя жена - внучка адмирала и племянница академика. Моя сестра, которая сейчас заканчивает элитный вуз, тоже не будет знать в жизни проблем. Московский высший свет не дает пропасть мальчикам и девочкам из приличных семей. Такие, как мы, делают карьеру автоматически и без усилий - всегда найдется кто-нибудь, кто поможет устроить «мальчика» или «девочку» на синекуру, где не надо делать ничего. Если мальчик выберет творческую карьеру, его раскрутят за так, если девочка захочет пойти по деловой линии, ее без постели будут тянуть и рекомендовать множество доброжелателей; руководящая карьера в госаппарате или СМИ - все доступно.

Я - мальчик из приличной семьи. Ну и что, что «мальчику» тридцать пять лет и у него трое детей? Мне прощается все - «ничего, мальчик забавляется, пусть перебесится». Я выпускник двух престижнейших университетов. Мое резюме пестрит руководящими должностями, а мои удостоверения открывают практически любую дверь. Добавим к этому статус ведущего технологического аналитика страны. Мама мною гордится. Меня не стыдно показать друзьям из общества.

Моя мама - то, что по-английски называется power broker. Она не принимает решений сама, но без ее посредничества очень многие решения никогда бы не состоялись. Насколько далеко простираются ее связи, мне иногда и самому удивительно. Во всяком случае, дома полно фотографий мамы с президентами и премьерами разных стран, а олигархов матушка называет просто «Миша» и «Боря».

В огромной матушкиной квартире по соседству с газпромовским небоскребом идет новогодняя вечеринка в узком кругу. Присутствуют друзья семьи, с которыми мама еще в хрущевское время то ли восходила на Эльбрус, то ли загорала в Коктебеле и на Рижском взморье. Набор гостей - замечательный.
С одной стороны, питерский генерал из спецслужб, который вроде бы ухаживал за матушкой одно лето, когда им было еще меньше сорока на двоих. Генерал - спецслужбист в третьем поколении, папа и дедушка также были генералами в той же конторе со многими именами. Родился генерал в Вене, работал за рубежом в капстранах, потом в Питере, а последние годы - в Москве. Сейчас он состоит в каком-то полугосударственном нефтегазовом бизнесе в очень большой должности. Костюм от эксклюзивного лондонского портного сидит на нем так, как будто генерал в нем родился. Впрочем, форму генерал всю жизнь одевает от силы раз в несколько лет, на торжественные мероприятия.

С другой - московская гранд-дама, потомственная правозащитница, содержащая фонд с непроизносимым названием из семи слов (я помню только, что там есть слова «демократия», «развитие» и еще какие-то знаковые термины). Фонд живет на западные гранты, производя на свет абсолютно неудобочитаемые отчеты по 200 страниц и вроде бы больше ничего. Бизнес был основан еще родителями дамы, которые держали известную в 1970-е подпольную библиотеку самиздата, при всем при том ухитрившись ни разу даже не получить повестки «в органы». С дамой мама училась в одной группе в Инязе. У дамы нажитые грантами загородный домик на Новой Риге, еще один домик во Флориде и дочка замужем за американцем, работающим в Москве партнером консалтинговой фирмы.

Фото дочери с внучкой на фоне флоридского особняка, откуда гранд-дама только что вернулась со свежим, но слабеньким загаром (Рождество во Флориде дождливое), рассматривают все вместе, умиляясь: «Три года, а такие интеллигентные глазки - сразу видно, что девочка из приличной семьи». Белобрысенькая девочка смотрит в камеру настороженно и тревожно, словно предчувствует предстоящие ей музыкальную школу, английскую спецшколу, хореографическую студию и все остальные мучения, через которые полагается пройти московской девочке из приличной семьи.

Касты
За столом разговор идет о монетизации льгот - точнее, о бунте пенсионеров.
- Мои предки этих хамов на конюшне пороли! - стукает кулаком по столу разгоряченный очередной рюмкой генерал.
- Именно! Именно на конюшне - соглашается правозащитная дама, опрокидывая от возбуждения чашку.

Я молча грызу соленые огурчики-корнишоны. Предки генерала, чей дед попал в ИФЛИ по комсомольской путевке, из крестьян, и на конюшне могли бывать только в качестве поротых. Предки правозащитной дамы до того, как в революцию стали комиссарами, в советское время торговали селедкой на базарах в западных губерниях империи. Единственный, чьи предки могли кого-то пороть на конюшне, в этой комнате я. Однако в нашей семье не было принято пороть, тем более по произволу. Мы в людей всегда верили: еще мой прапрадед, бывший при Николае I начальником вооружений российской армии, отметился в русской общественной жизни переводами сочинений «о свободной торговле». Но я молчу и думаю о своем.

Общество России - кастовое. Точнее, если уж совсем правильно употреблять термин - варновое. В ее основе - жесткое отстранение от любого реального влияния, политического, экономического или идейного - всех, кто не связан родством, свойством или дружбой с правящей корпорацией.
Грань между правящей варной элиты и низшей варной быдла практически непроходима. Миновать ее можно, но не честным трудом. Сколь бы ни был квалифицирован и энергичен соискатель, сам он может только разбиться вдребезги о стеклянный потолок, заботливо воздвигнутый высшей варной. На верхний уровень новичка должен кто-то провести, обычно путем брака, связи или патронажа. Власть хранится в правящей корпорации и передается по наследству. Исключений не делают.

Система господствует уже много столетий. Личный состав варн иногда не переживает серьезных катаклизмов, иногда расширяется за счет целых корпораций, но сама система остается целой. Приглядевшись к резюме нынешних «ВИПов», несложно увидеть, что за каждым из них тянется хвост «номенклатуры»: практически все из тех, кто преуспевают сейчас, либо были успешны и при Советской власти, либо имели успешных родителей или родственников. От случайно пролезших на исторических поворотах выскочек элита избавляется. 91-й год варна пережила, почти не заметив - риторика поменялась, люди - нет. 17-й год прошел тяжелее, варна серьезно обновилась - но сама варновая система власти осталась в неприкосновенности. Власть сохранилась в кругу своих, передаваемой по наследству, - это главное.

Сходство с индийской системой тем поразительнее, что правящая варна состоит из двух симбионтов, интеллигенции-брахманов и бюрократии-кшатриев. Они не испытывают сильной приязни друг к другу, но зависят друг от друга. Ссоры внутри элиты - дело семейное и в прямом, и в переносном смысле, интеллектуальную и управленческую элиту связывают как общие классовые интересы, так и нити родства. Одни господствуют над духовным, другие над материальным, но и те, и другие - варна господ. Они могут ссориться друг с другом, иногда довольно жестко - но только пока низшие варны не замечают этой схватки. В этот момент те, кто контролирует имущество, и те, кто контролирует умы, сливаются в одну варну элиты. Даже и термин для этих заклятых друзей вполне можно позаимствовать из законов Ману - «дваждырожденные». Власть в варновой системе - это баланс, но конфликт временен, а вот баланс постоянен.

Разговоры о том, что страну контролируют лица определенной национальности или настроенные против определенной национальности, смешны. Внутри варны нет русских и евреев, кавказцев и украинцев. Все ее члены - дваждырожденные, их различия не просто несущественны, но даже милы в сравнении с тем, что они - не быдло. Только в противопоставлении себя «быдлу», классу низших, высший класс постигает свою значимость и свое «я».

Кто я - брахман или кшатрий? В общем, не так важно, в жизни я был и тем, и другим. Да и роли эти сложно отличить друг от друга.
Итак, я дваждырожденный, моя социальная карма в порядке.
- Обидно, что ценнейшие ресурсы идут псу под хвост, - говорит генерал, слегка остыв, после того как заел третью рюмку фаршированной индейкой. - Я не жестокий человек, но вот смотришь на этот митинг и, ей-богу, возникает желание намотать всех этих нахлебников на гусеницы танка. Оборзели! Подумайте, нам вся эта социалка обходится в десятки миллиардов в год. А чего ради? Вот тут у нас все свои, и я вам честно скажу - только чтобы бунта не было! Тут вон болтают - революция, революция... Да не будет у нас никогда никакой революции! Этой пьяни-рвани не демократия нужна, а кормушка, чтоб рылом уткнуться и хрюкать... извините за сильное выражение. Они же свиньи, даже хуже. От свиней хоть польза какая-то, а от них - никакой. Вот все говорят, что, мол, у русских рождаемость плохая... Да благодарить надо такую рождаемость! Чтоб обслуживать Трубу, нужно 15 миллионов человек, а кормятся с нее 140 миллионов. А ведь ликвидировать их нам никто не даст - видели, что Европа с Пиночетом сделала? Ох, черт, если б не этот проклятый Нюрнберг со статьей про геноцид... Юра, вот вы специалист по высоким технологиям - скажите, реально разработать какой-нибудь биотехнологический вирус, чтоб он уничтожал только определенных людей? В закрытом режиме, разумеется. Я понимаю, что нереально, но честно вам скажу, мы бы через свою структуру сто миллионов бы вложили, не глядя, если б кто-нибудь взялся - дело государственной важности...
Не хочу!

Я понимающе киваю головой. В Лондоне у генерала особняк в Кенсингтоне, дочь и внук от первого брака, сын от второго брака, а сейчас на послерождественских распродажах там закупается его любовница, однокурсница моей сестренки. Попадать в положение Пиночета ему никак нельзя.

- Видите ли, Юрочка, - говорит правозащитная дама - вот вы умный мальчик и сами понимаете: русский народ - сплошное быдло. Мы, элита, единственные нормальные люди в этой стране, мы мыслим цивилизованно, а остальные просто дикари-алкоголики. Их нельзя предоставлять самих себе, они представляют угрозу не только и даже не столько для нас, сколько для всего западного мира. Вы поймите, мы же единственная надежда европейской цивилизации, чтобы эти вандалы не вырвались наружу - они же понимают свободу как анархию, они могут только разрушать. Поэтому в интересах Евросоюза и США, чтобы мы прочно контролировали положение в стране и не позволяли низам выйти из-под нашего контроля. Я только боюсь, что объяснить это Западу будет очень сложно - вы знаете, мне приходится сталкиваться с тем, что у них столько предвзятых идей... Европейский гуманизм никак не может прилагаться к русским, он рассчитан на нормальных людей, а не на быдло.
- Да, живем в отвратительно гуманное время, - соглашается генерал.
Я не спорю. Я слушаю и запоминаю.
Система варн в ее российском варианте, возможно, некогда и была обоснованной и продуктивной. Как это могло быть, представить сложно, но уже много лет, если не веков, она разрушительна. Закрытая элита, искусственно парализующая любую социальную мобильность, неизбежно обращается к всеобъемлющему паразитизму. Более того, трудовой доход ею презирается: тот, кто легко добился влияния или состояния без труда, неважно, положением, милостями вышестоящих, обманом или силой, считает себя более достойным уважения, чем тот, кто потратил для того же усилия, время и труд. Труд для элиты - признак простофили; настоящий дваждырожденный тот, кто сумеет получить все без труда. Только недотепа будет создавать, а тот, кто умеет устраиваться, присваивает.

«Русские»
В масштабах мира Россия - заштатная провинция. Собственная деятельность элиты удручающе вторична и убога. Управление и в политике, и в бизнесе неэффективно, ресурсы транжирятся зря, экономика стагнирует, в интеллектуальной и культурной жизни процветает плагиат у развитых стран. В ситуации, когда доступ наверх есть только у родственников и свойственников, это естественный результат негативного отбора.
Современное производство и высокие технологии могут создаваться только свободным трудом - гибкость мысли, гибкость принятия решений, гибкость труда являются теми ключевыми компонентами, без которых не обеспечить ни прогресс знания, ни мобильность бизнеса, ни контроль качества. Не живут без конкуренции по гамбургскому счету и культура с образованием. Но у элиты своя шкала ценностей. ВНП России на душу населения в несколько раз меньше, чем у соседей не потому, что ее граждане не хотят трудиться, а потому, что против трудовой инициативы выстроена эшелонированная система обороны: для варновой системы выгоднее скрытая безработица и бедность, чем свободные и богатые работающие люди. Отсталость - невеликая цена за гарантии неизменности порядка вещей. Пусть в стране будет только один город, где можно заниматься сколь-либо значимой профессиональной деятельностью и нормально зарабатывать. Пусть экономика страны будет сконцентрирована у нескольких собственников-работодателей. Пусть единственная экономически продуктивная деятельность состоит в присвоении даров матери-природы и продаже их за рубеж в обмен на готовые товары. Но пусть только в стране никогда не появятся люди, способные прокормиться своим трудом. Дармоедов элита недолюбливает, но терпит. Независимых от нее людей она просто смертельно боится.
Поэтому все каналы вертикальной мобильности - и политической, и экономической, и карьерной - перекрыты наглухо. С одной стороны, низшую варну искусственно ставят в положение не тружеников, а попрошаек, обязанных самим своим существованием милости высшей касты, с другой - элита всячески преследует свободу любой деятельности. Если низы слишком усилятся, хотя бы даже имущественно - они смогут стать независимее от власти.

Элита не делится на правую и левую - она вся левая, левая и по необходимости, и по призванию. Социализм присущ российской правящей элите едва ли не со времени возникновения. Те, кто противопоставляет интеллектуалов бюрократам, очень редко видит их подлинное идейное различие. А различие их во все времена было примерно одним и тем же: интеллектуалы - анархисты, а бюрократы - государственники. И это все. Россия не случайно стала той страной, что подарила миру теоретический анархизм и практический марксизм. Первое - классический русский интеллектуальный продукт, второе - классический русский опыт власти. Интуитивно две ветви правящего класса всегда ощущают свое духовное родство. В ходе революций начала века левые интеллектуалы вытеснили левых бюрократов - только для того, чтобы тут же создать, во многом из себя самих, новый бюрократический класс. Вопрос о государстве слишком мелок, чтобы система варн сломалась на нем. Варны не нуждаются в силе государства - их сила в их миросозерцании. Именно оно обеспечивает единство дваждырожденных.

- Я тебе вот что скажу, Юрка, - генерал перегибается через стол ко мне. - Мы с тобой русские люди, ты вот меня понимаешь, да? Я вот тебе откровенно скажу: русский народ - быдло! Скоты ленивые, работают, только когда их кнутом лупят по... (генерал оглядывается на мою сестренку и делает паузу, не уточняя место, по которому лупят). Им бы только водки нажраться. Их вот так держать надо (демонстрируется кулак) и - по морде, по морде. Иначе они сразу на шею сядут.

Я смотрю на генеральский кулак, стиснутый так, что костяшки побелели.
- Удар искросыпительный, удар зубодробительный, удар скуловорот.
- Правильно, Юрка! Вот это по-нашему. Именно скуловорот! Сам придумал?
- Это Некрасов.
- Вот сразу видно, что парень из правильной семьи! Всю классику наизусть знает. Водки выпьешь? По-русски?
- Отчего ж не выпить? - я дипломатичен.
Я чокаюсь с генералом и опрокидываю стопку. Я не чувствую ни запаха спирта, ни вкуса, ни тепла в желудке, ни приятного головокружения - как воды выпил. Я улыбаюсь и говорю еще какие-то пустяки на автопилоте. Я думаю о своем.

Я вспоминаю знакомую девушку из Крыма. Она приехала в Москву с одной сумкой семь лет назад, и над ее говором все смеялись. Сейчас она говорит как урожденная москвичка и работает хедхантером в крупном московском агентстве по найму. Она партнер фирмы, она очаровательная женщина, она работает как проклятая. Я считаю ее своим другом и доверяю ей как себе.
Но для них она - быдло.
Я вспоминаю молодого человека из Новгорода, который написал мне письмо: «Я хочу создать свой компьютерный стартап - что и как мне делать?». Я дал ему советы, какие мог. Не знаю, что у него получилось, но я желаю ему успеха. У него было желание работать, у него была энергия, у него была мечта.
Но для них он - быдло.
Я вспоминаю своего друга из Екатеринбурга. Он рос в жуткой бедности. Когда он был маленький, в доме не было другого чая, кроме прессованных плиток, которые надо было стругать ножом по утрам. Он и сейчас живет небогато, но более оптимистичного и лучезарного человека я еще не встретил. Нужда не озлобила его - она вообще его не беспокоит.
Но для них он - быдло.
Я вспоминаю еще десятки людей. Они не воруют, не обманывают, не грабят. Они зарабатывают себе на жизнь честным трудом. Для них вы все - быдло. По-польски - «скотина». Так же называли в Османской империи плательщиков налогов, низший класс. Странно, что во всех странах правящие паразиты выбирают одни и те же клички.

Элита сохраняет свою позицию вовсе не достоинством и не способностями. Она целиком унаследовала все, чем владеет, от прежних поколений. Она уже давно не собирает, а только расточает. В любой честной борьбе она проигрывает. Поставьте олигарха руководить бизнесом, чей успех создается не привилегиями и льготами, а свободной конкуренцией - он разорится за считанные месяцы. Отправьте российского генерала на настоящую войну - он будет разбит в пух и прах. Предложите нашему лучшему режиссеру под английским псевдонимом снять фильм для голливудской студии с популярнейшими кинозвездами - зрители сделают ему в прокате провальный сбор. Сравните мою технологическую аналитику с тем, что пишут мои коллеги из Силиконовой Долины - кому она нужна за пределами России?
Опора любого общества и его надежда на будущее - это честный труженик. Элита России - самозванцы, и их страх перед конкуренцией со стороны вызван осознанием того, что выживать вне искусственных тепличных условий она не способна.

Элита, кажется, убедила себя, что быдло - прирожденные иждивенцы, что те, кого она изолировала, не способны и не желают ни трудиться, ни жить самостоятельно. Но далеко не все можно навязать. Легко навязать представление о других, сложнее навязать представление о себе, но практически невозможно навязать ценности. Не осознавая свои интересы и ценности, быдло уже является их носителем. Если Россия и существует до сих пор как единое общество, это происходит не благодаря диктату элиты, а потому, что вопреки тирании элиты множество тех, кого она презрительно называет «быдлом», своей жизнью утверждают предпочтение честного труда обману и насилию, солидарности - конфликтам, веры в человека - недоверию.
Быдло - это та среда, из которой поднимется новая гражданская нация России. Новый российский строй неизбежно выбросит на свалку варновую систему. Постоянный отбор лучших из лучших поставит все семьи и всех людей на одну доску; правящий класс станет уже не закрытой корпорацией, а открытым слоем с перманентной ротацией. И это произойдет не потому, что такая система на порядки эффективнее, а потому что иначе свободные люди труда жить не могут. Иначе в национальном обществе быть не может - ведь по своей природе оно общество равных. Ни элиты, ни быдла в нем быть не может - только граждане, равноправные и свободные.

Это будет намного более непростая жизнь, где не будет места ренте с унаследованного статуса, а право на положение властителя, руководителя, лидера нужно будет ежедневно подтверждать делом снова и снова. Зато достигаемые всем обществом результаты будут несравненно выше. Именно так и тогда народ России сможет сполна реализовать свой огромный потенциал, который сейчас элита стесняет как может. И перед этим невероятным рывком свободного творчества и труда станет очевидным, как мелка и ничтожна была нынешняя элита, как она транжирила рубли, чтоб присвоить копейки. Десятки новых процветающих городов по всей стране, чей уровень жизни выше московского? ВНП на душу населения в 12 тысяч долларов против нынешних 2400, прибавить к которым 7% кажется пределом мечты? Сотни тысяч миллионеров по всей стране? Новые международные компании, продающие товары высочайшей переработки на рынках всех стран? Книги, переводимые на все языки, и фильмы, идущие по всему миру? Все, все возможно.
Тирания дважды рожденных выстроена почти идеально, но у нее есть три уязвимых места. Во-первых, система может истощить свои ресурсы и просто обанкротиться - но, как показало падение Советского Союза, если нет альтернативного культурного ресурса, опирающегося на идеи равенства прав и честного труда, варновая система просто самовоспроизведется. Во-вторых, выродившаяся окончательно элита может начать принимать бездарные и самоубийственные решения, приведя сама себя к падению.

И наконец, систему может разрушить создание такого культурного ресурса, результатом которого станет воссоединение самостоятельных граждан-тружеников. Тогда порочный круг будет разорван. Элита перекрывает для посторонних все альтернативные каналы распространения информации и поступает абсолютно верно, когда внушает быдлу, что они - урожденные свиньи, что только кормушка им желанна. Другого способа удержать власть в своей корпорации у нее нет. Пока о правде молчат, правды нет. Но это значит только одно - если с элитой бесполезно вести переговоры, если в общении с быдлом она понимает только язык силы, то разговаривать с ней незачем.
Я молчу за столом - говорить с моими сотрапезниками бесполезно. Я продумываю план действий и уже вижу свой первый шаг.

Любые вещи происходят только потому, что кто-то их сделал. А чтобы сделать, необходимо начать делать. И даже если бы для этого не было условий - огромного числа самостоятельных и достойных людей труда, чья слабость только в их временной разобщенности, - есть еще одна причина.
Неважно, насколько прочен или уязвим варновый строй. Рождение в высшей варне - это еще не повод работать на ее цели, если твоя варна расхищает не принадлежащие ей богатства страны и лишает всех остальных их законных шансов. Чужая подлость не извиняет твоей собственной. Но больше всего меня мутит от спесивого презрения моей варны к тем, чьим трудом она живет.
Не называйте быдло немым. Я - его голос.

Не думайте, что быдло не видит ваших дел. Я - его глаза.
Я не хочу перевернуть мир, чтобы превратить высшую касту в низшую и наоборот. Я хочу большего. Я выверну мир наизнанку и порву в клочья. Я хочу полного уничтожения системы варн. Она неэффективна. Она устарела. Она порочна. Она мерзка. Она умрет.

Извини, мама. Ты не сможешь гордиться мной перед своими подругами. Я больше не дваждырожденный. Я не буду московским «мальчиком из приличной семьи» и не хочу им быть. Я сделал свой выбор и не вернусь назад. И поверь, разгневанный «мальчик из приличной семьи» способен очень на многое. Стеклянный потолок нельзя пробить снизу, но можно попытаться разбить сверху.

Я делаю первый шаг. Сквозь стекло потолка. С этого момента я играю на другой стороне. На стороне честных и достойных тружеников. На стороне правды.

Я - быдло!

Юрий АММОСОВ

[vintorez 0]

2 Винторез Такие пожелания могут отразится и вернуться.

Ох,эти суеверия

Суеверия-эта некая направленность фобии

Человек,который боиться,что ему дорогу черная кошка перейдет,вызывает у меня такое выражение лица

Я обожаю черный юмор и массу подобных стишков зачитываю друзьям,им смешно,а мне приятно

Никакой подоплеки и направленности к конкретным людям у меня не проявляеться,реальный негатив к реальному

человеку лучше выразить реально глядя в лицо реального человека...во как

Кстати,а вы считаете себя подверженным суевериям?

[Murarius 10 531]

Кстати,а вы считаете себя подверженным суевериям?

Суеверия, разумеется, глупость и мракобесие.

[Каин 7 601]

Суеверия, разумеется, глупость и мракобесие.

 

Ну, незнаю... Я бы с тринадцатого этажа побоялся прыгать. Мало-ли что...

[vintorez 0]

У меня кстати друг живет в квартире номер 13

Так вот,его квартира единственная на его лестничной площадке не подвержена тараканьей ,,инфекцией,,

Отсюда вопрос-тараканы суеверны?

[OO1 77]

Ох,эти суеверия

Суеверия-эта некая направленность фобии

Человек,который боиться,что ему дорогу черная кошка перейдет,вызывает у меня такое выражение лица

Я обожаю черный юмор и массу подобных стишков зачитываю друзьям,им смешно,а мне приятно

Никакой подоплеки и направленности к конкретным людям у меня не проявляеться,реальный негатив к реальному

человеку лучше выразить реально глядя в лицо реального человека...во как

Кстати,а вы считаете себя подверженным суевериям?

Нет не считаю, если суеверия и знания не одно и то же. Ты же о чем-то думал когда это писал, вкладывал какой-то смысл? А это не суеверия?

Я вообще люблю юмор и не делю его на черный и белый, если не иметь ввиду рассу...

Стишки черного юмора не конкретно о ком-то, а обстрактные... А определенные люди совсем другое дело. Ты же не будешь желать своим плохое, даже на бумаге или в слух, значит фобией можно что угодно назвать.

А черные стишки люблю может не менее тебя, хотя бы потому, что ими занимался значительно раньше и с большим удовольствием и по сей день их приветствую.

А на счет тараканов, ты сам ответил - они не суеверны, а имеют знания.

 

2 Каин Похоже на исповедь Ильича Первого, если отбросить разницу во времени.

[Каин 7 601]

У меня кстати друг живет в квартире номер 13

Так вот,его квартира единственная на его лестничной площадке не подвержена тараканьей ,,инфекцией,,

Отсюда вопрос-тараканы суеверны?

 

Не все, только те, кто грамотен и умеет считать.

[Боров 0]

У меня кстати друг живет в квартире номер 13

Так вот,его квартира единственная на его лестничной площадке не подвержена тараканьей ,,инфекцией,,

Отсюда вопрос-тараканы суеверны?

 

У меня , кстати , тоже лучший друг живет в квартире номер 13 ...

И по-моему у него уже 13-ый отчим на счету пошел...

[MeDVeD 1]

В суеверия по-моему верить глупо. Лично я родился в пятницу 13ое (13 января 1995г.). Пока был маленький, верил в эту фигню. И со мной всегда очко выходило. То одно плохо, то другое... А как подрос, подумал: "Да ну на хрен!" И всё. Теперь когда кошка чёрная перебегает дорогу, мне без разницы-иду дальше. Иногда после кошки даже везёт!

[Каин 7 601]

Скрытый текст --Смотреть--

В позднем СССР много чего не хватало, но порядок был. На него иногда роптали, но в целом это переживалось скорее положительно. Колбасы нет — а порядок есть. А без колбасы как-нибудь перетопчемся.

Советское ощущение «порядка» включало в себя довольно многое. Но была основа, которую я бы обозначил как чувство ОНТОЛОГИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ. Онтологической, говорю, безопасности — то есть безопасности мира как такового. С советским человеком не должно происходить некоторых плохих вещей. Не всех вообще — смерть в СССР никто не отменял, и даже сахарный диабет, вопреки песенке Галича, вполне себе имел место. Но некоторых плохих вещей в СССР как бы не должно было быть. Они были, да, их даже не скрывали — но такое случалось «где-то там», за семью морями и тремя сигмами.

Здесь должна была бы быть историческая часть: откуда что взялось, с подробным разбором тем войны, послевоенного лихолетья, хрущёвства, и, наконец, оформления идеологии и практики брежневизма. Я всё это пропускаю. Меня интересует скорее феноменология. Вспомнить, как это было, подробно, цепляясь к мелочам и разбираясь в деталях.

Начать с самого банального — безопасности физической. Советский человек боялся много чего, но был уверен, что его не убьют. То есть не будут убивать. Намеренно лишать жизни.

Это не касалось физического насилия как такового — оно было возможно и обыденно. Например, бить советского человека было можно, даже ногами. А просто получить по сусалам тогда было даже легче, чем сейчас. Например, в моём районе водилось полным-полно разновозрастной гопоты, начиная от «старших ребят», отнимавших мелочь у малолеток, и кончая опасными подростковыми стайками, которые могли напасть, ограбить и отметелить «до больницы». Относились к этому, ясен пень, без симпатии, но с неким пониманием, даже, я бы сказал, снисходительно: «ну, жизнь такая, ребята шалят». Снисходительность эта, однако, основывалась на этой самой уверенности, что в морду получить как бы и можно, а вот тяжкие телесные или смерть — нет, этого нельзя. И второе как бы оправдывало первое.

Вообще, серьёзное отношение к физическому насилию возникает там, где есть вероятность его эскалации до действительно опасных степеней. В обществе, где каждый может убить другого, люди очень осторожны и весьма законопослушны. И наоборот: там, где ближнему нельзя пустить кровь из печени, кровь из носу кажется как бы и ничего. На это даже не принято жаловаться: «чтобы кровь в тебе не стыла, закати соседу в рыло», «кто по морде не получал, тот не мужик».

Это вполне природное. Мелкие зверюшки кусаются чуть что, а крупные обнажают клыки только по серьёзным поводам. Неизвестно, что лучше для людей. Мне больше по душе второе, но у первого варианта есть свои преимущества.

Точно так же, бытовой травматизм, всякие катастрофы на производстве и прочие напасти — имели место, их и не особо скрывали. Но и не особо боялись. Ну да, кирпичи на головы падали регулярно. Или сосульки. Как в известном фильме — «снег башка попадёт, совсем плохой будешь». Это было реально — «снег башка», и немало честных тружеников отправились на тот свет именно таким манером. К этому опять же относились как к чему-то обычному. «Все под Богом ходим». «Сами виноваты».

Советская власть такой баланс отношений — приемлемость мелкого бытового насилия и н опасной беспечности, но ни в коем случае не переходящих известные пределы — принимала и поддерживала.

Драки, особенно пьяные, рассматривались как «часть жизни» — в том числе и милицией. То же касалось мелкого грабежа — того, что называлсь «обчистить», особенно если грабили пьяного. Сквозь пальцы смотрели на мелкое вымогательство и жульничество — например, цыган гоняли, но терпели. Но всё это — «не переходя границу», за которой отношение менялось резко и необратимо.

Проходила эта граница примерно по двум преступлениям: изнасилованию и квартирной краже. Тут снисходительность кончалась. Убийство ставило милицию на ноги — это считалось ЧП. Преступная группировка — тем более. Представить же на московских улицах, скажем, вооружённую банду, занимающуюся разбоем, было совершенно невозможно, это осталось в городских легендах, в любимых интеллигенцией рассказах Бабеля про Беню Крика и в фильме «Место встречи изменить нельзя», где милиция гоняется за «Чёрной Кошкой».

Кстати о милиции. Милиционер советского разлива был далеко не «дядей Стёпой». Получить в отделении люлей было несложно: с советским человеком никогда особо не церемонились, и в этом отношении тоже. Но до современного российского мента — то есть двуногого нелюдя, наделённого абсолютным правом на любое злодейство по отношению к обывателю, — тогдашнему милиционеру было очень и очень далеко. Тогдашние серошинельники и в самом деле охраняли порядок — как умели.

Но вернёмся к теме угроз. Сложно себе это представить сейчас, но некоторых вещей тогда не существовало вообще, в принципе. Например, «терроризм» — это было что-то из области фантастики. Мы, детишки, развлекались — за неимением других игрушек — изготовлением самодельных бомбочек, взрывательных машинок и газовых шашек, и всё это воспринималось как что-то вполне безобидное. Помню, как в школе на нелюбимом уроке черчения я однажды разложил на батареях смесь фотографического фиксажа и таблеток гидропирита — которая посреди урока с адским шипением извергла из себя клубы вонючего (хотя и безвредного) газа. Все, конечно, из класса разбежались, но никто всерьёз не напугался, даже старенькая учительница. Всем было очевидно, что это так, фигня, детские проделки. Как и многое другое, что сейчас воспримется на полном серьёзе. Меня за всякие проделки — сильно худшие, чем тот вонючий газ — в конце концов поставили на учёт в детскую комнату милиции, как злостного хулигана. Это было обидно. Сейчас за то же самое я бы сел.

Да, о детях. Поразительным свойством советской жизни было то, что люди мало боялись за детей (а ведь страх за своего ребёнка — вещь фундаментальная).

Мамы выпускали сынков и дочек гулять «на целый день и даже вечером» (напоминаю, никаких мобильников тогда не было, узнать местонахождение чада было невозможно), причём родители волновались в основном по поводу несделанных уроков. Насколько я помню, самое ужасное, что приходило в голову нервной мамаше, когда её сынок слишком задерживался — «авто», «машина переехала». Этого боялись. Но более страшной мыслью было, что его затащили за гаражи дворовые дружки и учат курить. Табак, в смысле, а не «траву». Для ребёнка купить, например, крепкое спиртное самостоятельно было практически невозможным делом — во всяком случае в Москве. О наркотиках слышали, но не видели — это было «где-то там далеко». Хотя отчасти это была иллюзия, связанная с информационной блокадой. В каких-то квартирах уже варили, кто-то уже торчал, формировался рынок. У моей школьной подруги подсел на иглу брат. Но всё-таки это была экзотика. По сравнению с диким валом наркотрафика, захлестнувшего Россию по самую маковку, то были даже не цветочки, а так, пыльца.

Что ребёнка могут изнасиловать и убить — такая возможность предполагалась, но не всерьёз. Детей, правда, учили бояться дядек с конфетками — но при этом предполагалось, что ребёнок может закричать и побежать, и этого вполне достаточно, чтобы порочный дядька ретировался. Кстати, так оно и было. Я сам в юном возрасте однажды напоролся на такого дядьку, пытавшегося проявить нездоровый интерес к моей младости. Я сделал как учили, закричал и убежал. Кажется, я даже не рассказал об этом эпизоде домашним.

Если уж, кстати, говорить о «сексуальных угрозах», то стоит отметить ещё и табу на ранний сексуальный опыт. Да, конечно, дети проявляли интерес друг к другу, «играли в доктора» и подсматривали в физкультурной раздевалке. Но, например, фотография обнажённой женской груди считалась «ух какой порнухой». Один мой школьный приятель (да-да, прыщавый и озабоченный) правдами и неправдами собрал коллекцию таких картинок и показывал её желающим за плату — доступ стоил, кажется, двадцать копеек. Я с ним рассорился, так как он, будучи у нас в гостях, скрал из книжного шкафа номер чешского журнала «Фотография», с большой чёрно-белой сиськой. После скандала журнал он мне вернул — но без этой картинки: он не смог с ней расстаться, бедный дрочила.

Реальный опыт приобретался, как правило, уже в старших классах, а то и после школы — во всяком случае, в среде относительно благополучной. Конечно, бывали исключения, как им не быть — но беременная пятиклассница или мальчик с триппером воспринималась как нечто из ряда вон. За что, кстати, несла неиллюзорную ответственность школа и учителя, как «не уследившие за безобразием».

Заговорив на эту скользкую тему, не могу не отметить, что целый ряд неприятных заболеваний — начиная с пресловутого СПИДа и кончая всякой хитрой хворью, на которую сейчас приходится проверяться — встречался крайне редко. Это было, конечно, следствием закрытости страны, как внешней, так и внутренней: например, занести хворь из Средней Азии в Москву было на три порядка сложнее, чем сейчас. Про хвори заморские я уж и не говорю — это был дефицит, доступный только золотой молодёжи, да и то не всякой. Я как-то получал справку из вендиспансера, чтобы устроиться на работу в продуктовый — не помню, сколько там было позиций, но, кажется, не больше пяти. Зато сейчас список анализов, которые желательно сдавать более-менее регулярно, составляет пунктов двадцать — и это для человека, в «группы риска» не входящего, а просто ведущего более-менее активный образ жизни.

Что же касается «групп риска», то они были ограничены своей естественной нишей: как мы помним, «была такая статья». Не берусь судить, хорошо оно или плохо, что она была: я тут лицо незаинтересованное. Насколько мне известно, те, кто очень хотел — те находили единомышленников. В целом мальчишек трахали меньше, это да. Не думаю, что отсутствие такого опыта сильно навредило мальчишкам.

Если уж мы заговорили о здоровье, стоит вспомнить и другие вещи. Например, как бы ни была плоха советская бесплатная медицина, но ежегодные бесплатные диспансеризации таскали всех, до кого могли дотянуться административными методами. Люди жаловались на потерю времени и насилие над личностью. Но у одной моей знакомой вовремя отследили нехорошее уплотнение в левой груди — в результате чего она эту самую грудь сохранила.

Или возьмём область совсем не медицинскую — например, съестные продукты. Сейчас можно с отвращением вспоминать бычки в томате, колбасу неизвестного состава (остроумцы предполагали, что на её производство расходовали дефицитную туалетную бумагу — многие, впрочем, относились к этой версии без всякого юмора), синих кур и прочие ужасы. Но весь этот хавчик, включая самый отвратный, был практически безопасен. Включая рыбные консервы: да, вздутую банку лучше было не есть, но вообще отравлений «рыбочкой» было мало. Зато базовые продукты были отменного качества. Хлеб, например, был невероятно вкусным — ныне же я просто в рот брать не могу, даже из «дорогой какой-нибудь пекарни». Говорят, теперешняя наша пшеница вся заражена каким-то хитрым грибком, отчего изделия из неё имеют устойчивый привкус помойки. Но, так или иначе, нынешний говнохлеб покрывается зелёной плесенью за день-другой, а советский стоял неделю и просто черствел. О вкусе я не говорю — как и о вкусе кефира или ряженки, кстати. И о цене тоже, ага-ага.

Ну вот мы и добрались до денег и материальных благ. Здесь, опять же, советский человек находился в безопасности — хотя и подняться высоко не мог. Но и впасть в нищету и ужас надо было очень постараться.

Так, советскому человеку была практически гарантирована какая-никакая работа — право на труд было не только записано в Конституции, но и реально имело место быть. Более того, права трудящегося защищались весьма серьёзно. Конечно, у всякого начальника были возможности устроить подчинённым весёлую жизнь — но, к примеру, уволить «просто не нравящегося» человека было довольно сложно. Можно, да — но хлопотно, проблемно, гиморно. Точно так же, трудно было заставить человека серьёзно перерабатывать «за так», ничем это не компенсируя. «Шесть часов» — это было святое. «Вы чё, мне по магазинам, у меня дети не кормлены» — такие аргументы действовали безотказно, особенно ежели озвучивает их бабонька, и поди ты её останови, прущую на каблуках в своём праве.

Кроме того, существовали механизмы — неуклюжие и изрядно заржавленные, но, в принципе, действующие — эффективной критики действий начальства. Некоторые из них казались странноватыми — например, письма в «Правду». Но это работало.

Не лишне напомнить и то, что цена проигрыша в конфликте с властью была куда ниже, чем сейчас: человек, вступивший в борьбу с директором завода, не думал о том, что люди директора его убьют — или хотя бы сожгут дачу для острастки. Хотя бы потому, что у директора завода не было в распоряжении армии головорезов.

Вообще, отсутствие в СССР армий головорезов — в каком бы то ни было смысле — прямо-таки бросалось в глаза.

Я не говорю о милиции, которая была практически незаметна на улицах (сравните с тем, что сейчас). Но, например, в советских магазинах не было так называемых «охранников» — скучающих сонных дядек в форме и с надписью «ЧОП «Лыцарь» на спине. Я вообще не помню, как охранялись советские магазины. Пару раз я видел, как хулиганы таранили что-то с прилавка и убегали — им кричали вслед, но и только. Помню ещё магазинную драку, когда сцепившихся дядек растаскивали грузчики, под сиренные вопли продавщиц «щас милицию вызовем!» Милицию никто не вызвал. А это был, между прочим, магазин «Белград».

То же касалось и всего «режимного-секретного». В пропускных будках сидели бабушки-старушки, довольно противные и вредные, но не страшные. И даже на самых что ни на есть режимных объектах вся охрана ограничивалась, как правило, сторожем, обычно безоружным. Я это знаю точно — потому что в неспокойном детстве не раз залезал в такие места, куда было «ну совсем низзя». Например, вблизи моего дома находился комплекс лабораторий, занимающиеся системами жизнеобеспечения космонавтов. Мы, пацанва, забирались «на территорию» и таскали отткуда пробирки и химикалии (нехорошо, знаю, но что было, то было). Нас ловили, ругались, обещали сдать в милицию. Раз меня чуть не поймал страшный дядька с проходной, который вовремя заметил крадущихся негодников. От ужаса я птичкой перелетел через двухметровый забор… Однажды мы утащили с очень охраняемого объекта ящик вещества, которое мы приняли за селитру. Вещество при ближайшем рассмотрении оказалось кристаллической мочевиной, и мы, как честные, вернули ящик обратно… И всё это сходило с рук, «а вообразите сейчас».

Но это что. Помню, какой скандал был в МИФИ, когда в особо охраняемой лаборатории — туда можно было пройти только через три кордона, каждый раз показывая разные пропуска — однажды обнаружили вусмерть пьяного шведа из какой-то международной делегации. Как он туда попал, никто, кажется, так и не смог вспомнить — ни он сам, ни доблестные гарды. Всем вломили, естественно, но сам факт показателен.

Более надёжно охранялись места опасные. Например, реактор в том же МИФИ: пройти туда просто так было всё-таки затруднительно. Или железные турникеты в СНИИПе, оборудованные к тому же дозиметрами и датчиками радиации, да серьёзная охрана с настоящим оружием — всё это выглядело устрашающе. Тут, правда, было понятно, что охраняют не столько секреты, сколько людей — чтобы кто не вынес (случайно, по глупости) какую-нибудь дрянь. Но и тут были свои прелести. Как-то была история: на экскурсии — представьте, в семидесятых годах школьников водили на такие экскурсии — двое дурачков, оставленных без присмотра, умудрились спереть источник. По идее, гуделки и жужжалки на входе должны были отловить радиацию и поднять переполох. Но школьников выпустили не через вход, а через ворота для грузовых машин. Потом источника хватились, начался переполох. К счастью, мальчишки не успели получить серьёзной дозы.

Из минсредмашевских легенд на тему безалаберности и наплевательского отношения к собственному здоровью (основанному всё на той же фундаментальной уверенности, что ничего плохого с человеком случиться не может) вспоминается ещё одна — как высокая комиссия, принимавшая новый реактор, внезапно обнаружила в самых недрах его огромнейшего таракана. Академик, возглавлявший комиссию, был дока не только в атомной физике, но и кое-что знал о биологии. Разумно предположив, что таракан должен что-то кушать — а в том месте, где они находились, никакой жратвы не должно было быть даже теоретически, — он распорядился устроить тотальный шмон. И что же? Вблизи «горячей зоны», в пронизываемой радиацией комнатёнке, обнаружился срач: пустые водочные бутылки, газетки с остатками пахучей закуски, и прочие приметы налаженного алкогольного быта. Оказалось, что местные работяги-монтажники присмотрели это местечко, чтобы выпивать вдали от глаз начальства — которое сюда почему-то не совалось. А что? Тихо, спокойно, чистота-культура. Про радиацию им объясняли — но мужики были уверены, что «столичная очень хороша от стронция».

Это, может, и байка. Но опять же, у меня есть и личный опыт. Мы с приятелями лазили в трансформаторные будки на стройке — правда, обесточенные. За приключениями на свою жэ, ага-ага. Или устраивали рейды по коммуникациям. Однажды я застрял в какой-то трубе — узкая оказалась, зараза. Приятели меня там оставили и пошли домой — боялись родителей, которые наругают за поздний приход. То, что я там могу и кони кинуть, им в голову не пришло. Я выбрался через несколько часов. Всё это время я боялся только одного: что дома скажут. То, что я вообще выберусь, а если нет, меня как-нибудь спасут, было как бы очевидно.

Но об охране. Конечно, были пункты, здания и целые комплексы, по-настоящему неприступные. К ним было сложно даже подобраться: такое количество разнообразных кордонов там было понастроено. Опять же, было это скорее от неуверенности в действенности защитных мер. Советские начальники хорошо знали, что в любом заборе есть дыра, что в любой одёжке есть прореха, и старались укутать своё самое-самое ценное в сто одёжек, поставить сто постов, кордонов и перегородок, чтобы хоть что-нибудь прикрыть… Советская мания секретности была порождена именно этой святой уверенностью в наличии дыр.

При этом, скорее всего, охранная система какой-нибудь средненькой западной корпорации дала бы любым секретным советским объектам преизрядную фору. «Всё всерьёз и по-взрослому».

Безалаберно граждане относились и к охране своих жилищ. Я ещё застал времена, когда дома в деревне запирались на висучий замок или вообще «щепочкой». Логика была простая: ежели придут лихие люди — всё равно дверь подломят и чего надо возьмут, ну или в окно залезут, если не ленивые. Нашу дачу пару раз грабили: один раз расковыряли толь, покрывавший захоронку, вытащили ценные доски. Другой раз залезли в дом, унесли банку с огурцами, забытую в тамбуре. Соседи по злобе подожгли деревянный сарай, с незапамятных времён застрахованный. Дед получил страховку и поставил сарай кирпичный.

В городе было не то чтобы так же, но сравнимо. Дверь обычной советской квартиры — деревянная, а чаще дееспешная, с замочком-«собачкой», — в большинстве случаев легко выворачивалась из косяка обычным дворницким ломом, а то и выпинывалась ногой. Квартирные кражи были поэтому нередки — но атмосфера в обществе никак не способствовала бдительности. Бояться было вроде бы и нечего («да ну, кто там к нам полезет»), да вроде бы и не за что («ну чего такого у нас можно отнять, табуретки старые, что-ли»). У моего школьного приятеля дверь — ведущая в квартиру в сталинском доме, роскошную, высокопотолочную, набитую старым, но ценным барахлом — закрывалась на щеколду. Замок-то был, да в незапамятные времена сломался — а чинить не стали, «нуёнафик». Щеколда вскрывалась через щель крючком, который приятель носил заместо ключа. И ничего, жили… Ну, конечно, иные хоронились, укрепляли косяки, ставили сложные замки «с цилиндром». Это вызывало обычно недоумение, а то и опасение — что такого нехорошего хранят люди у себя в квартире? Деньги там, что-ли, лежат?

Кстати о деньгах. Советский человек хранил деньги на сберкнижке. Эта серенькая фигулечка вызывала неограниченное доверие: государство гарантировало, что деньги не пропадут. Люди постарше ещё помнили «облигации» и «госзайм», и поминали это дело нехорошими словами. Но то, что рублики на книжке не сгорят — в это верили свято. Как и в то, что покупательная способность рубля не претерпит серьёзных изменений. Инфляция являла себя в дефиците, но никак не отражалась на ценниках. Метро стоит пятачок — это была ценностей незыблемая скала, и тут ничего не могло измениться. Не могли измениться также цены на основные продукты и те пе. Личный бюджет можно было рассчитать с точностью до копейки. Мой институтский приятель жил на повышенную семидесятирублёвую стипендию — и тратил её тютелька в тютельку, в день выдачи у него в кармане всегда оставалось три рубля, не больше не меньше, на случай непредвиденностей. С этой неразменной трёхой в кармане он проходил год, пока не потратил её на собрание сочинений братьев Стугацких, распечатанное на АЦПУ.

Чтобы связать две предыдущие темы — деньги и жильё. Не стоит забывать, что в советское время не было даже и мысли о том того, что у человека можно, например, отнять квартиру, заставив его подписать какую-то бумажку. Нельзя было квартиру и пропить, и промотать, и проиграть в карты, и подарить какой-нибудь секте. Невероятно запутанные процедуры, связанные с квартирной собственностью (или, скорее, подобием собственности: тут всё было очень сложно и непонятно) делали практически невозможным отъём у человека жилья, «крыши над головой». Дурачок или пьянчужка мог вынести и продать всё на свете, кроме самого дорогого — стен.

Тут можно вспомнить тех, кто в стенах не очень нуждался, кому были «любые дороги дороги». Я имею в виду самое асоциальное образование, которое только существовало в позднем Совке, так называемую «систему» — то есть совокупность молодых и не очень людей, в основном хиппующих, а также увлекающихся «эзотерикой», «йогой», запрещённым карате, и так далее. Объединяла их страсть к путешествиям, причём бесплатно, «стопом». И опять же: в ту пору автостоп был вполне нормальным и безопасным способом передвижения. Сейчас же… ну, понятно.

Выше я упоминал «запрещённое карате». Понятно, что запрет на боевые искусства был вызван множеством причин — начиная от борьбы с предпринимательством («а то деньги начнут брать») и кончая опасениями, что вместе с каратистскими навыками ученики впитают и какую-нибудь неправильную философию. Но вряд ли всесильная советская власть боялась новых ихэтуаней. Нет, дело было не в страхе как таковом. Запрет был обоснован стилистически — в глобально безопасном мире желание отельного человека научиться крушить ладонью кирпичи воспринималось неадекватно. «Псих какой-то».

Столь же преувеличенным и неадекватным был и страх перед оружием в руках граждан.

Опять-таки: советскую власть ножиком напугать было сложно. Но здесь работала та же логика — «нельзя даже и ножика». Отсюда же — и представление о том, что самооборона является чем-то скверным. Ну, дали тебе по морде, ответь тем же, или, ещё лучше, утрись — дело-то простое, житейское. А вот ломать шею в ответ — это как же так, это ж нельзя, это не по-человечески. Это противоречит идеологии.

Об идеологии мы, кстати, не говорили, а зря.

Если честно, реальным содержанием советской идеологии был пацифизм. Советский Союз боролся за мир. При этом он производил горы оружия и содержал вооружённые оным оружием силы. Однако даже советская армия была совершенно лишена какого бы то ни было наступательного и агрессивного духа — более того, такой дух из неё тщательнейшим образом вытравливался. Армию содержали не для того, чтобы воевать, а для того, чтобы её видом пугать вероятного противника, то есть чтобы воевать не пришлось. Чем это кончилось, мы все знаем.

Мне на всё это могут сказать, что Советский Союз «на самом-то деле» был очень опасным местом, где можно было откинуть копыта в любой момент, что благостная картинка, рисуемая мной — самообольщение, что там-то и там-то творились такие-то и такие-то ужасы. Скорее всего, всё это будет правдой. На это скажу одно — посмотрите на то, что творится сейчас.

Другой вопрос — КАКОЙ ЦЕНОЙ достигалось это чувство онтологической безопасности, и стоит ли быть так уж благодарным товарищу Брежневу за наше счастливое детство. Я считаю — не стоит. Потому что именно тщательно взлелеянная массовая беспечность разверзла тот ад на земле, который наступил в девяностые. Когда наивных советских людёнышей, больших и маленьких, заманили в чан с кипятком, где выжить было можно, только взобравшись на трупик другого, уже сварившегося заживо.

Сейчас последнее поколение советских людей — не отдельные люди, которые разные, а именно поколение, взятое в целом, — это обожжённое, обваренное болью, ужасом и нищетой человеческое месиво, ничего не понимающее и не соображающее, измотанное и мечтающее скорее умереть. Чтобы не биться и не бояться. Там, в земле, можно будет, наконец, отдохнуть. Не изводиться, не изматываться, не тряснись за себя, за жену, за цену на нефть, от которой всё зависит, за свою работу, непонятную и ненужную, за пенсию, которой, скорее всего, не будет, и ещё за квартиру, и за родных, и за дочку, которая никак не идёт домой.


http://www.apn.ru/special/article21083.htm

[Боров 0]

В суеверия по-моему верить глупо. Лично я родился в пятницу 13ое (13 января 1995г.). Пока был маленький, верил в эту фигню. И со мной всегда очко выходило. То одно плохо, то другое... А как подрос, подумал: "Да ну на хрен!" И всё. Теперь когда кошка чёрная перебегает дорогу, мне без разницы-иду дальше. Иногда после кошки даже везёт!

 

А я и не знаю , верю я или нет ...Я верю в то что я не верю в эти суеверия...А вот на самом деле... Ну от котов точно не бегаю....

 

To SpoDi

 

Даблпостить нехорошо...Объедини...

[Serge 632]

В суеверия по-моему верить глупо.

В основе многих "суеверий"лежат такие же закономерности как и в законе всемирного тяготения или , скажем, "эффекте газоразрядной визуализации". И если последнее вам не очень знакомо это не говорит, что этот эффект не существует.

[OO1 77]

В суеверия по-моему верить глупо. Лично я родился в пятницу 13ое (13 января 1995г.). Пока был маленький, верил в эту фигню. И со мной всегда очко выходило. То одно плохо, то другое... А как подрос, подумал: "Да ну на хрен!" И всё. Теперь когда кошка чёрная перебегает дорогу, мне без разницы-иду дальше. Иногда после кошки даже везёт!

Суеверие вещь индивидуальная, а если она становится массовой, то это психоз. Значит это не твое и правильно, что не паришься.

Просто кто-то убедил в детстве, что 13 - нехорошо... У Япошек, кстати, даже нет гаек на 13-ть в автомобилях...

Это вполне нормальное число и есть люди, которые на нем хорошо живут. Нет нормального объяснения о его отрицательных свойствах. А кто первый обозначил его как несчастливое число?

 

2 Денвер Когда эта женщина в гараже лишняя, можно пригласить другую и тогда работа превратится в досуг.

[Каин 7 601]

Просто, число 13 всегда противопоставлялось числу 12. А число 12 в свое время являлось основой метрической системы, т.к. делилось на два, три, четыре и шесть. Это когда всё измерялось в дюжинах и полудюжинах...

[Gastings 4]

У кого-нибудь есть фотка Розового Пантера с начальной заставки мультика - с сигаретой в пасти? Желательно побольше размером (чтобы на рабстол влез). В Гугл просьба не посылать - были. нашли там кое-что, но совершенству нет предела, как говорил Троцкий... (или не он? о_О)

[V92 417]

Да в том что суеверия сбываются у того кто в них верит, нет ничего необъяснимого Ученые давно доказали, что если человек начинает во что-то сильно верить, то он как бы кодирует себя на подсознательном уровне, а так как каждое существо связано с информационным полем земли (подсознательно), то подсознание посылает в это поле установку, типа так и так, такого-то числа будет то-то, то-то, или там что то сделаешь - случится что то плохое. Вот это и сбывается. А если человек в это не верит, то ему все эти суеверия и установки пофигу, и ничего не происходит. Может объяснил немного коряво, но смысл думаю все поняли

PS Особенно в гараже она лишняя, эта женщина. Как придет, так разом накрывается и работа, и досуг...

 

А вот это - точно правда!

[V@Di]{ 0]

хорошо с суевериями понятно, а что тогда делать с гаданьями. Некоторые иногда сбываются?????????????

[MeDVeD 1]

хорошо с суевериями понятно, а что тогда делать с гаданьями. Некоторые иногда сбываются?????????????

 

 

Ага, щас! Сам в школе с нами и девчонками гадал. Если сбудется, тоо ты неудачник...а я удачник.